Опёнок

У Витька на районе таких называли опятами. Почему—никто уже толком и не помнил. То ли потому что в тёплую погоду они были рассыпаны по дворам, словно грибы, то ли оттого, что бабки, натыкаясь у подъезда на очередного опёнка, всплёскивали руками и сетовали: «Опять!».

Люди настолько привыкли к опятам, что проходили мимо, не притормаживая. Немало встречалось и тех, кому доброта к опятам в своё время вышла боком. А вот Витёк не зачерствел. Он прекрасно помнил, что в тот же год соседи не подошли к лежащему во дворе пареньку, брезгливо огибали его стороной. Через несколько дней к ним в дом заявился участковый, бывший витькин одноклассник. Покурили на площадке. Участковый рассказал, что паренёк возвращался домой с ночной смены и нарвался на двух отморозков. Отдавать телефон парнишка не захотел, за что получил удар ножом в брюшину. И когда заспанные жители спешили утром на трамвайную остановку, он ещё дышал. Подойди к нему хоть кто-то, разгляди на траве кровавую лужу—глядишь, жил бы паренёк, женился, завёл детей.

Отморозков нашли и посадили, но никому от этого не полегчало.

С тех пор Витёк не пробегал мимо опят, но всегда первым делом обращал внимание на их внешний вид. Вот и сегодня, завидев сползшего по стене трансформаторной будки на асфальт мужичка, Витёк замедлил шаг. В глаза ему бросились механические часы—не то чтобы дорогие, но для таких мужичков вполне себе ценные. Да и очки на носу вызывали доверие. Витёк хотел уже было наклониться, потрясти бедолагу за плечо, но в ту же секунду увидел рядом с телом открытую наплечную сумку—чёрную, с кучей отделений и кармашков; ту, в которой полагается носить банки с обедом, спортивные газеты и мелкий инструмент. Только вот из сумки торчала не банка с обедом и не разводной ключ, а початая бутылка водки.

Витёк махнул рукой и побрёл на остановку, утирая выступивший после тренировки пот со лба.

Совесть замучила его уже за углом. Ну выпил мужик, с кем не бывает? Может, у него горе какое. Или, наоборот, день рождения. Часы опять же, очки. Не похож на бомжа.

С другой стороны—ну выпил, ну прилёг! Отдохнёт. Асфальт уже тёплый… поваляется на солнышке, проспится. Витёк обещал бабушке сходить на рынок. Времени и так в обрез.

Зря Витёк вспомнил про бабушку. Память тут же отмотала жизнь на шесть месяцев назад. Той осенью бабушка встретила внука не с лицом даже, а с гримасой—такой, будто её ударило током. Вызвали скорую (бабушка отказывалась, но Витёк настоял). Врач осмотрел бабушку, задал пару вопросов. Диагностировал инсульт и срочно увёз её в стационар. Ещё и отругал за то, что поздно вызвали.

Бахнул мужик водки и его разбил инсульт. Может быть такое? Вполне. Так что никакой он не опёнок.

Витёк развернулся, потопал обратно. На ходу вспоминал правила из памятки, что выдали ему в стационаре. Попросить улыбнуться, поднять одновременно руки вверх. Попробовать произнести какую-нибудь длинную фразу.

Из-за угла навстречу Витьку поворачивали люди. Витёк смотрел на них волком. Сволочи! Никто ведь не остановился, а человек там загибается.

Мужик лежал у будки в позе эмбриона и не шевелился. Витёк потряс его за плечо. Мужик ошалело поднял голову. Он попытался сфокусировать взгляд.

—Эй, мужик,—отчётливо произнёс Витёк—Ты как себя чувствуешь? Всё нормально?

Мужик мотнул головой и что-то промычал в ответ.

—Тебе помочь? Может, поднять?

Мужик не отвечал.

—Высунь язык.—попросил Витёк—Моргни, скажи что-нибудь.

Мужик пережёвывал ртом слоги и звуки.

«Может, речь отказала»—подумал Витёк, хотя признаков тревоги на лице у мужика не обнаружил.

—Да не мешай ты ему, отдыхает он!—сказал проходящий мимо дед—Ему сейчас на солнышке ай как хорошо!

Витёк отмахнулся. Сплошные эксперты на улице. Про зарезанного парнишку наверняка так же говорили.

—Ладно, вызову тебе скорую.—сказал Витёк скорее сам себе, достал из кармана смартфон, однако, номера не набрал. Ему вспомнился бабушкин сосед, фельдшер скорой помощи. Недавно он жаловался Витьку на опят:

—Ворочаешь какого-нибудь бомжа обоссаного у магазина, а тем временем бабка из соседнего дома от инфаркта богу душу отдаёт. И родственники нам потом в лицо плюют: где вы были, почему так долго… Нам и самим тошно, а что поделать? Куда диспетчер отправил, туда и едем.

А ведь врач, что забрал бабушку в стационар с инсультом, тоже мог не успеть к ней из-за потерявшего земную опору опёнка.

Мужик тем временем снова свернулся калачиком и подмял сумку под голову. Бутылка водки клацнула об асфальт, но не разбилась. Витёк огляделся на бредущих мимо людей, сплюнул под ноги и пошёл прочь.

На ходу погуглил: «человек лежит на улице что делать». Опасность не угрожает? Не угрожает. Про помощь спросил? Спросил. Медиков мужик вызвать не просил, находился в сознании, не стонал, не хрипел, кровь не текла. Значит, Витёк поступил правильно.

В зале орал телевизор. После инсульта бабушка стала плохо слышать и не выходила на улицу. Витёк собирался купить ей слуховой аппарат, копил деньги. Соседи ворчали при встрече, жаловались на телевизор, но особо не выделывались—опасались, что Витёк разозлится, даст для профилактики в печень. Хотя Витёк людей особо не бил. Особенно, тех, кто слабже.

Перцы Витьку нигде не понравились. С виду красные, блестят, а внутри мягкие. Купишь такие—бабушка расстроится, скажет, что Витёк опять разбрасывается деньгами. Взял домашний фарш, пачку краснодарского риса. Наварит голубцов. Бабушка их любит.

От бабушки Витёк вышел затемно. Сначала он разварил рис, пришлось промывать и готовить новую порцию. Затем долго пытался завернуть начинку в капусту—не получилось, у капусты оказались маленькие листки и очень толстые прожилки. За новой не пошёл, приготовил ленивые. Бабушке даже проще. Не придётся резать голубцы ножом.

У подъезда курил сосед-фельдшер Андрюха. Поздоровались. Андрюха разглядывал еле различимые тучи и выдыхал в их сторону дым.

—Фух, бля, ну и денёк…

—Сложная смена?

—Да вроде ничего особенного, всё как обычно. Просто вызовов много. Ну и один пататор. Кадавр, блин.

—Кто?—не понял Витёк.

—Да труп. Нашли опёнка недалеко у церкви, лежал калачиком.

—У трансформаторной будки?

Андрюха повернулся к Витьку.

—Неподалёку оттуда, да. Ты чё, Нострадамус?

—В очках, с часами?

—Да я не помню. Может и в очках. А на часы не смотрел. Влюблённые часов не наблюдают. Ты чё, Витёк?

—Да ничё… Так.

Витёк подхватил с лавочки спортивную сумку.

—Ладно, пойду я. На тренировку с утра.

—Давай. Увидимся.

Уходя, Витёк обернулся.

—Слушай, Андрюх. А куда этого кентавра вашего увезли? В морг?

—Кадавра, а не кентавра. В морг, куда же ещё. Он без документов был.

—Напротив инфекционки?

Андрюха угукнул.

Утром Витёк на тренировку не пошёл. Вместо этого он вернулся к бабушкиному дому, постучался в дверь к Андрюхе. Фельдшер предстал перед ним в семейниках и с кружкой кофе в руках. Витёк принялся уговаривать его поехать вместе с ним в морг.

—А я-то всё думал, чем мне заняться в редкий выходной! Ааа, так я ж давно в морге не был, на опят не смотрел! Спасибо, что предложил. Даже не знаю как отказаться от столь блестящей перспективы…

Но Витёк Андрюху всё же уговорил. «Или ты едешь»—сказал—«Или меня совесть замучает, буду тебе в дверь ломиться каждый день и с хмурой рожей душу изливать».

Да и машину Витёк стрельнул у отца, довёз Андрюху по-царски, под весёлую музыку. Кофе купил ему в макдаке, сигарет хороших. Заодно вчерашнюю историю как есть изложил.

В морге дежурил Андрюхин знакомый, представившийся Вениамином.

—Тут такое дело, Веня. Вот мой товарищ Виктор. Ему надо на вчерашнего бесхозного посмотреть, которого мы привезли.

Вениамин взглянул на стоящего рядом Витька.

—Андрюшенька… Ты что, первую смену вчера отработал? Не знаешь, что случается с теми, кто некрофилов сюда приводит?

—Да какой я…—начал было Витёк, но Андрюха вытянул ладонь, советуя ему замолчать.

—Веня, ценю твой юмор. Жаль, твои стендапы на Ютубе не найти—так бы и смотрел, не отрываясь. Эротических намерений не имеем. Подозреваем, что это наш… сосед.

—А ты соседа не узнал своего, да? Закрыв глаза грузил?—ехидно уточнил Вениамин.

—Я соседей своих в лицо знать не знаю. Возвращаюсь, когда они спят, ухожу, когда они ещё не проснулись. Не тяни кота за яйца, дай мы взглянем и поедем дальше. Тебе же лучше—родственникам сообщим, если это он.

—Красиво чешешь, Андрюха. Даже обидно, что своего не добьёшься. Строго у нас с этим стало. Камеры везде.

Андрюха повернулся к Витьку:

—Это он деньги так вымогает. Коррупционер! Деньги есть у тебя?

Витёк полез в карман за кошельком, хотя знал, что денег в нём—от силы пара сотен. Но Вениамин прервал его, сменив тон на угрожающий:

—Будешь оскорблять—швырну обоих с лестницы так, что тут же обратно поступите. Рядом с вашим клиентом положу, в обнимочку.

—Ладно-ладно, не заводись. Сфоткать хотя бы можешь? На свой.

—Сфоткать могу. Ждите здесь.

Вениамин обогнул стол и издевательски добавил:

—Чай, кофэ?

Андрюха закатил глаза. Как только Вениамин скрылся в бездне коридора, Витёк прошептал:

—А если я его по фотке не узнаю? Он же без одежды там наверняка, без очков, без сумки.

Андрюха прищурился:

—Попросить Вениамина поработать стилистом, нарядить клиента? Может, ты действительно к трупам того? Неровно дышишь?

—Тебе бы всё шутки шутить.—отмахнулся Андрюха.

Буквально через пять минут вернулся Вениамин. Поманил их пальцем к столу, развернул телефон дисплеем к гостям:

—Этого привозили?

Андрюха взглянул:

—Ага, точно. Смотри иди, чего стоишь в стороне?—укорил он Витька.

Витёк сделал три шага вперёд, слегка наклонился к телефону и тут же отпрянул. Что именно его оттолкнуло, он сказать не мог. Труп как труп—не опух, не изуродован. Однако, мёртвые незримо пугали живых своей…

—Ну чё замолк-то? Он-не он?—дернул Витька за локоть Андрюха.

—Да не он это. Тот худой был, а этот полный. И не такой седой. Да и вообще…

—Точно? Может, ты жмуров просто плохо определяешь? Может, очки на него нацепить? Вень, сходишь за очками?

—Да не он же, говорю.—поморщился Витёк.

—Слушайте, идите-ка вы нахер отсюда.—перебил их Вениамин.—Мне, конечно, скучно тут временами, но уж не до такой степени.

—Ладно. Не твой и не твой. Всем же легче.—сдался Андрюха—Пойдём, Виктор, прочь из этого царства мёртвых!

—Спасибо.—поблагодарил Вениамина Витёк.

—На здоровье. А ты, Андрюшенька, должен будешь.

—Непременно. Привезу тебе ещё парочку экземпляров поковыряться. Ты ж наверняка это в радость.—ответил Андрюха, направляясь ко входу.

Так, переругиваясь на ходу, они и расстались.

—Странные у вас взаимоотношения.—прокомментировал Витёк, залезая в машину.—Тебе домой?

—… работает месяца три, а уже ферзя из себя корчит. Андрюшенька я для него, блять! Вот козлина. Цербер. Падальщик. Да, мне домой, куда же ещё.

Витёк запретил Андрюхе курить в салоне. Сосед всю дорогу крутил в пальцах сигарету, бормоча ругательства, и закурил тут же, как только вылез из припаркованной машины. Витёк пикнул сигнализацией и тут же присвистнул. У подьезда стоял на четвереньках вчерашний опёнок—седеющий, в очках, с недорогими и уже разбитыми часами на запястье. Опёнок раскачивался и кряхтел, пытался встать на ноги.

Витёк подскочил к нему, схватил за плечи и потянул вверх.

—Вот же он, смотри! Живой!

Витёк потряс пытающегося найти опору опёнка.

—И чего он тут делает?—прищурившись, спросил Андрюха.

Витёк оглядел опёнка с ног до головы.

—Ты чего тут делаешь?

—Я тебя… помню…—выговорил опёнок, глядя на Витька.

—Правда?!—удивился Витёк и кивнул Андрюхе. Смотри, мол. Я не врал.

—Это ты меня тогда…

—Я, да.

—…уебал.

Мужик медленно, словно в плеере с замедлением, махнул кулаком наугад в сторону Витька. Витёк рефлекторно уклонился и ткнул мужику сбоку в челюсть. Опёнок рассыпался, словно карточный домик: ноги его подкосились, руки—не вытянулись. Он упал и впечатался лицом в асфальт.

—Вы чего творите, отморозки!—завизжал кто-то сверху—Посреди бела дня!

—Я не хотел.—растерянно сказал Витёк—Рефлексы…

—Дела.—прокомментировал Андрюха.

Опёнок лежал молча и не шевелился.

—Андрюх, может, ему помощь какая нужна?—спросил Витёк, озираясь.

—Помощь ему завтра будет нужна. Светлая нефильтрованная.

Но всё же Андрюха подошёл поближе, наклонился.

—Не пойму, то ли спит, то ли в отключке. Лоб рассечён точно. Ну-ка пульс… Пульс есть. Дышит? Дышит. Позвоню…

Андрюха потянулся было за телефоном.

—Может, охучается? Отвлечём сейчас бригаду и они бабушку чью-то не успеют спасти.

—Ну а я чего тут? Самому, что ли? У меня ничего с собой нет…—пробормотал Андрюха.

Подождали пару минут. Опёнок мыкнул и пошевелился. Витёк и Андрюха одновременно выдохнули.

—Надо всё равно позвонить. Вдруг ты ему челюсть сломал.

Андрюха услышал, как на углу пятиэтажки кряхтит, пытаясь завестись, машина. Он прервался, обогнул палисадник и выглянул на дорогу.

—Ууу, тётка ментов вызвала. Витька, иди домой быстро!

Андрюха замахал рукой в сторону подьезда.

—А ты? Что я тебя, одного…

—Иди-иди! Я их скорее всего знаю. Отбрехаюсь. Иди говорю!

Витёк поспешно кивнул и забежал в подьезд. Не оглядываясь, взлетел на свой этаж, чуть ли не в один оборот открыл дверь, скинул кроссовки и прошёл в зал. По всей квартире разносился гвалт. Бабушка смотрела ток-шоу.

—Привет, ба!

Бабушка вздрогнула и схватилась за нагрудный карман халата.

—Батюшки святы! Витя, ты чего?! Напугал!

—Да я не хотел!

—Ну я ж не слышала, как ты вошёл!

Витёк ничего не ответил, взглянул на экран.

—Что на обед готовить?

Бабушка не расслышала, пришлось повторить.

—Утром заходила Мариночка, пожарила картошки!—доложила бабушка.—У нас огурцы есть солёные.

—И всё, чтоли?—удивился Витёк—Пустую картошку с огурцами будешь трескать?

Бабушка указала внуку на стенку.

—Возьми денег в буфете. Сходи в магазин, купи опят.

—Опят?

—Да, пожарим опят. Хорошо с картошкой-то.

Витёк подошёл к стенке, открыл буфет и потянулся к шкатулке с пенсией.

—Опят можно. Опят у нас, бабушка, полно.

Опёнок

Понравилось? 🙂 Почитайте ещё:

Остров глухого леса

Порадуй своего гуманоида