Обновление Сенчина
прозаэссеконтакты
статьи

Обновление Сенчина

В новом сборнике Роман Сенчин пробует раскрыться с иной стороны, но спотыкается о собственный писательский мир

Сборник рассказов Романа Сенчина «Квартирантка с двумя детьми» — книга, безусловно, важная. Правда, есть один нюанс: важная она в первую очередь для писателя…🤭

Представьте: впервые за много лет в списке сенчиновских рассказов оказался не только выскобленный от излишеств реализм. Нашлось место и магическим, и даже сюрреалистическим рассказам. Издатель уже в аннотации пообещал нам «нечто, выходящее из ряда вон», открывающее писателя «с другой, совершенно новой стороны».

Но аннотация на то и аннотация, она как реклама криптовалютных инвестиций — звучит и смотрится заманчиво, на практике оказывается попроще. Бесспорно, в семнадцати рассказах встречается и портал в прошлое, открывающийся заложникам в запертой кладовке, и неожиданно перевоплощающийся то в царевича Алексея Петровича, то в Максима Горького прозаик, приехавший в Неаполь в составе писательской делегации, но на деле большинство рассказов всё равно пропитаны реализмом и реализм этот (всепобеждающий!) без особых проблем сметает со своего пути магические вихляния.

Не подумайте, рассказы у Сенчина получились традиционно крепкими. Сенчин вообще хороший писатель, не зря ему регулярно свидетельствуют почтение коллеги по цеху: и драматургия в рассказах выстроена основательно, и общая стилистика просматривается даже среди весьма разноплановых сюжетов. Но проблема-то писателя Сенчина не в качестве прозы, а в выстроенной экосистеме — или, если быть уж совсем откровенным, в нежелании из этой экосистемы вылезать.

Про кого бы Сенчин ни писал (про менеджера-провинциала или про жителей современной деревушки), круг волнующих его проблем и используемые технические приёмы очерчены достаточно чётко: экзистенциальный кризис горожанина множится на провинциальные травмы девяностых, к ним примешивается ностальгия по советскому детству и всё это разбавляется пристальным вниманием к бытовым деталям.

В двухтысячных подобная экосистема казалась откровением, реализм Сенчина вспыхнул ярким огоньком: про него писали критики, его книги попадали в шорт-листы большинства видных литературных премий. Но время шло, писательскую волну тащило в сторону историзма, мистики, откровенного постмодернизма, а писатель Сенчин так и жил в собственной писательской экосистеме. Из раза в раз поминал старую Туву и родной Кызыл, бросал разочарованных героев в холод раннего капитализма, в лужи водки и туман дешёвых сигарет.

И вот когда туман немного подрассеялся, оказалось: на последний роман «Дождь в Париже» полторы рецензии, книги нет даже в лонг-листах… Да и хрен с ними, с лонг-листами и рецензиями — кажется, люди читают Сенчина всё меньше и меньше. У «Зоны затопления» (2015) 5 400 читателей на литресовском Mybook, а у «Дождя в Париже» (2018) — 420.

Пожалуй, потому и появилась «Квартирантка с двумя детьми», её сформировало искреннее желание выбраться из пузыря, переоткрыть себя. Небольшие, в общем-то, рассказы показывают нам очень разные миры: пенсионеров, айтишников, пьющего слесаря, бизнесмена-банкрота, — и большую часть историй ждёт открытый финал. Свежая проза Сенчина напоминает калейдоскоп, зарисовки или, если хотите, осторожные шаги по мокрому песку. Сенчин действительно пробует говорить о современности по-новому, привычная для него Сибирь остаётся где-то за спиной и мелькает лишь в обрывистых биографиях героев.

В этом эксперименте Сенчин ожидаемо допускает ошибки и особенно ярко их видно тогда, когда речь заходит о молодёжи. Так, в «Банальщине» жена айтишника предстаёт перед нами в противно-мизогинном образе тупой тёлки, постящей сотни селфи в социальные сети сразу же после покупки породистой кошечки. Но и сам айтишник, конечно, хорош — глядя на жену, представляет на её месте порнозвезду Катю Самбуку.

И вот такие проколы, нежелание внимательно изучить малоизвестную тебе среду, какое-то даже высокомерие подрывают авторитет сборника. Потому что мы, двадцативосьмилетние айтишники, не дрочим на Катю Самбуку. Её вообще уже никто не помнит, эту Катю Самбуку. Она никого не заводит — а если кто-то лет в шестнадцать и возбуждался от её силиконового тела, то он сейчас сидит в подсобке «Магнита». Разработчики же торчат на порнхабе или смотрят хентай.

А вот к сорокалетним бизнесменам, разбогатевшим в девяностые или к скучающим по хоккею с мячом директорам подобных вопросов не возникает. Они — привычные для Сенчина персонажи, посреди них он по-прежнему чувствует себя уверенно. И хтони Сенчин нагоняет профессионально (что с голодающей соседкой, что с одинокой доживающей старухой), и детали описывает мастерски.

Но всё же если главной целью сборника был выход в открытый космос актуальности, то Сенчин в ней пока ещё задыхается. Задыхается, но шагает смело — за что всё же испытываешь искреннее читательское уважение.