Селеба за решёткой

Сказ о том, как и зачем разглядывать за брендом семьи Навальных литературный талант младшего брата

Подозреваю, что дебютную книгу Олега Навального «3¹⁄₂. С арестантским уважением и братским теплом» покупают прежде всего ради материала. Интересно же узнать о ситуации из первых уст — к тому же, брат самого известного русского оппозиционера наверняка расскажет о режиме кучу нелицеприятных подробностей.

Навальный рассказывает, конечно: и о том, как глупо его посадили, и о первых днях в абсолютном незнакомом мире, о страхах и открытиях «первохода», смекалке сидельцев… Но тех, кто знаком с лагерной прозой, материалом не удивишь. Про тюрьмы даже за двадцать последних лет написали немало: Прилепин выпускал сборник рассказов сидевших нацболов, русские националисты вроде Тесака или Максима Собеского публиковали целые книги, а в Сети без труда можно найти десятки циклов, подробно описывающих быт, обычаи и жёсткость постсоветских тюрем. Что нового мог рассказать Олег Навальный? Напугать нас адом после Шаламова, Солженицына или Достоевского трудно (времена не те, «вегетарианские»), насобирать новых баек и биографий заблудших судеб — не ново…

В общем, у «3¹⁄₂» были все шансы оказаться книгой скучной и вторичной, завязанной исключительно на бренд семьи Навальных. Шансы-то были, но они не сбылись — Олег неожиданно раскрылся как тонкий и талантливый писатель-постмодернист, способный увлечь читателя не только заданной темой, но и формой её подачи. Вся книга Навального-младшего пропитана иронией и отсылками к массовой культуре, а хроника отсидки, от СИЗО до колонии общего режима в Орловской области, постоянно перебивается рисунками, фрагментами интервью, стикерами из Телеграма и фантастическими рассказами про заключённого Чубакку. В общем, вполне себе лёгкая, смешная и бойкая книга образца двадцать первого века.

Ироничный ракурс в лагерной прозе — явно что-то новое и неординарное. О тюремных лишениях всегда писали серьёзно, предельно драматично. Да и как иначе? Почему? Не поиздевался же Навальный над заключёнными и самим собой?

Не поиздевался. Навальный всё равно рассказывает нам малоприятную историю, которая полна тупых, жестоких ментов и ужасных условий содержания. Не забывайте, что и сам Навальный просидел почти полтора года в одиночке, кочуя между камерами СУСа и штрафным изолятором, хотя должен был отбывать срок в большом бараке на общем положении. Ирония служит автору средством примирения с окружающей действительностью — не даром рассказанные истории постоянно приключаются заново с вымышленным заключённым Чубаккой: его, как и Навального, пытаются коротко постричь и побрить, подчинить чужой воле, заставляют делать абсурдную работу.

Но ирония служит не только терапией. Уж не знаю, намеренно или нет, но юмор ярко подчёркивает тупость администрации и бюрократический абсурд, царящий в русских зонах. И это уже не агитационные ролики и не полёты с дронами над дачами олигархов, Олег Навальный бьёт по авторитету власти юмором (который Надежда Мандельштам, к слову, называла единственным оружием беззащитных). Перед нами констатация факта: тактика мирных митингов провалилась, режим вместо уступок закручивает гайки и рубит на корню любые попытки радикализировать протест. Даже виртуальное пространство, опутанное приговорами за репосты, перестало считаться свободным. Всё, что осталось оппозиции — высмеивать легитимность власти, придавать её авторитету ярко выраженный привкус комичности и сарказма.

Олег Навальный очень точно нащупал эту тенденцию, уловил нерв, но его слегка подвела писательская неопытность. Любая ирония хороша в меру, а цикл рассказов про Чубакку, доверху напичканный брендами, трендами, мемами и абсурдом, выглядит неимоверно толсто. И потому было бы интересно прочесть следующую книгу Навального-младшего — такую же лёгкую, но построенную уже на другом, не-лагерном материале.

Получится ли? Не факт. Факт в другом: если после прочтения первого произведения с любопытством ожидаешь второго — авторский дебют удался.