Авторские грёзы

Итак, вы собирались разъезжать на личном автомобиле от «Англетера» к Tiger Lilly, сидеть у камина на Капри, основать общину и проповедовать людям истину в Ясной Поляне, но Галина Юзефович растоптала ваши мечты.

Не расстраивайтесь. Первое, что нужно сделать — добить ползающие по асфальту грёзы.

Давайте попробуем сделать это вместе. Не потому что я хочу вас поучать, а потому что я убил на решение данных проблем кучу времени. Возможно, мои выводы помогут кому-то продолжить письмо, а читатели узнают побольше о мучениях авторов.

I. Memento mori

Первая, самая важная и популярная грёза: вы хотите оставить свой след в истории.

Нож, которым вы зарежете эту грёзу: вами овладела не любовь к литературе, а страх смерти.

Существует мнение, что страх смерти — главный двигатель творчества. Мысль солидная, но коварная, способная превратить вас в загнанную собаку. Боясь смерти, вы срастётесь с ощущением, что не успеваете внести свой вклад в литературу, написать что-то стоящее. Жизнь превратится в песочные часы — правда, в отличие от материальных часов, вы никогда не узнаете заранее, сколько осталось песка сверху.

Стараясь успеть, вскочить в уносящийся поезд, вы откажетесь от прогулок и просмотра сериалов с любимым человеком, станете реже видеться с друзьями. Каждая ерунда будет порождать внутри вас чувство стыда, а мозг изгрызёт мысль: «Проторчал весь вечер за сраной игрушкой, идиот! А мог бы дописать главу!».

Чувство вины не умолкнет даже во время посиделок в баре. В итоге вы начнёте тратить всё свободное время на письмо, станете задумчивы и молчаливы. Любимый человек затоскует или вообще уйдёт, друзья перестанут звонить. Вы поймаете конкретный загон. Отмените жизнь из-за страха смерти.

С таким мобилизационным подходом вы, конечно, допишете свой роман, но обнаружите себя выцветшим человеком без друзей и увлечений. А через несколько лет, перечитав текст, поймёте, что не так уж он и хорош, что оставлять его на память потомкам вы не хотите… И вы снова побежите от смерти сломя голову по беличьему колесу.

Только на этот раз писать вам будет уже не о чем — вы же несколько лет просидели за столом в попытках увековечить ваше существование! Откуда вам брать жизненный опыт, откуда черпать материал?

Уж сколько писателей подгоняли себя страхом смерти — не счесть. В качестве примера можно привести многократного чемпиона по размышлениям о смерти Льва Толстого или Сергея Довлатова, придумавшего данной проблеме красивое определение «царапнуть земную кору».

«Ну, хорошо, съем я в жизни две тысячи котлет. Изношу двадцать пять темно-серых костюмов. Перелистаю семьсот номеров журнала “Огонек”. И все? И сдохну, не поцарапав земной коры?.. Уж лучше жить минуту, но по-человечески!» — «Чемодан»

Загвоздка в том, что никто (даже Сорокин, даже Пелевин)) не может быть уверенным в том, что он запомнится потомкам и останется в вечности. Например, посмотрите на героев «Чернотропа». Бестужева-Марлинского называли Пушкиным в прозе, им зачитывался весь высший свет; бестселлер Фаддея Булгарина «Иван Выжигин», о котором я рассказывал вам в январе, ныне выглядит смешно и примитивно. Кого из них современные родители порекомендуют своим детям? Кто читает их ночами под одеялом, продирая глаза сквозь сон?

В общем, если вы пытаетесь обрести бессмертие в литературе, добивайте эту грёзу без сожалений. Лично мне помог ударный коктейль из прозы, чтения философской литературы и сеансов психотерапии (да, я миллениал).

А роман я дописал исключительно тогда, когда выжег в себе желание остаться в вечности при помощи текста.

II. Медные трубы

Впрочем, не все боятся смерти — и страх собственной конечности далеко не единственный мотив, притворяющийся любовью к прозе.

Как часто вы ловите себя на мысли, что уже сорок минут даёте воображаемое интервью Юрию Дудю? Грезите ли вы о забитых читателями презентациях, прикидываете ли, что скажете на вручении «НОСа»? Если вы засыпаете, плавая в подобных фантазиях — увы, ребята, вы честолюбивы. Литература для вас лишь средство достижения славы.

☕ Кстати, тщеславие вполне может быть и следствием страха смерти. Вы рвётесь стать значимым писателем, чтобы повлиять на умы, изменить ситуацию в стране или мире, двинуть историю, царапнуть землю… Ну, вы помните, всё это мы уже разбирали.

Для чего же вам слава? Возможно, для накопления социального капитала или для компенсации народившихся за годы взросления комплексов. Причин может быть множество. В любом случае, идея прославиться, будучи писателем — не самое лучшее решение в жизни.

Наивные студенты creative writing школ искалечены образом успешного писателя, владельца дум и покорителя сердец. Миллениалы — последнее поколение, воспитанное в парадигме «писатель = рок-звезда». Западные авторы двадцатого века, сценаристы фильмов и сериалов, биографы создали заманчивый образ, не имеющий никакого отношения к современной русской литературе. Потому что в русской литературе тиражи катятся в девятнадцатый век, читатели тают, как снег, а некоторые съезды писателей напоминают не рок-концерт, а день открытых дверей в дурке.

Жаждете славы, признания, поклонения? Идите в бизнес или станьте лайфстайл блогером, так проще и надёжнее. Зачем тратить кучу времени на текст, унижаться перед издательствами, просить людей прочитать ваш романчик? Современность предлагает варианты понадёжнее. В крайнем случае пишите сценарии для сериалов. Посмотрите на Иванова, Глуховского, Сигарева — хаты в Москве, недвижка за бугром, миллионные интервью на Ютубе. Красота.

А литературу оставьте отчуждённым, интровертам, лишним людям. Не будете вы уже ни Хемингуэем, ни Маяковским. Времена не те. На презентации к вам будут приходить бабки с химией на голове и спрашивать, из какого вы союза писателей. Знакомые начнут постоянно просить вас посоветовать чё-нить почитать типа «Атланта» или «Шантарама».

В случае с бизнесом, блогингом, сценарным мастерством вы вложите примерно те же душевные силы, а получите гораздо больше профита.

«Ну не знаю!» — скажете вы, — «Зачем же тогда звёзды шоубиза и блогеры издают книги от своего имени?».

Данную ситуацию нам объяснит материал с патреона Камиля Галеева, автора канала «Высокая порта».

В материале Камиль рассказывает о «социальном колесе» — устройстве британского общества, описанном Паркинсоном. В упрощённом виде колесо следует правилу: богатые тянутся к престижу и статусу, а элиты — к богатству.

«Социальное колесо» прекрасно иллюстрировано в романе Булгарина «Иван Выжигин», где богатый купец изо всех сил стремится породниться с дворянином, а поиздержавшийся дворянин подыскивает себе купеческую дочку с хорошим приданым.

Блогеры, бизнесмены или Оленька Бузова — заложники старорежимного стереотипа, в котором человек, написавший книгу, априори считается мудрым. По тем же самым тропам ходят депутаты, покупающие себе кандидатские или докторские степени.

И всё.