Балет рабочего класса
прозаэссеконтакты
статьи

Балет рабочего класса

Незадолго до старта Чемпионата мира по футболу-2018 в издательстве «Азбука-Аттикус» вышла книга «О чём мы думаем, когда думаем о футболе», в которой британский философ Саймон Кричли деконструирует собственную любовь к игре и окружающей её атмосфере. Анализ получился настолько подробным, что книга послужит отличным объяснением заядлым болельщикам природы их иррациональной страсти, но по этой же причине не подойдёт далёким от игры людям.

Кричли начинает рассуждения с популярного вопроса «Что прекрасного в двадцати двух пинающих мяч мужиках?». Сводить игру к беготне за мячом опрометчиво, любой футбольный матч включает в себя как минимум технику, тактику и сюжет. Грациозные движения игроков, финты и дриблинг сближают футбол с танцем, а вырванные на последних секундах победы, внезапные голы, слёзы игроков отсылают нас к драме и трагедии. Сам Кричли называет футбол «балетом рабочего класса» — актом созерцания эстетического произведения с собственными сюжетными линиями, кульминацией и развязкой.

Но Кричли, несмотря на свою давнюю любовь к «Ливерпулю», не скатывается в слепое обожание, он методично раскрывает противоречие современного футбола. Футбол — игра коллективная, многие великие тренеры (например, Билл Шенкли или Брайан Клаф) отмечали глубоко социалистическую суть футбола, в которой каждый игрок вносит вклад в общее дело и получает за это пропорциональное вознаграждение. Но футбол состоит не только из игр, его окружают болельщики, стадионы и множество других факторов. Капиталистические отношения влияют на развитие клубов: игроков продают и покупают, на футболках и шарфах зарабатывают миллиарды, акционеры вкладывают средства и получают прибыль. Постепенно капиталистические отношения проникли и в коллектив: отныне игроки переживают прежде всего о собственной зарплате, трансферной стоимости или карьере.

Мы хорошо видим подтверждение данного тезиса и в России. Пятнадцать лет назад игрок, перешедший из Спартака в ЦСКА, становился персоной нон-грата, теперь же Артём Дзюба или Игорь Денисов спокойно дрейфуют между клубами, оставаясь народными любимцами. Без обид, просто карьера.

Кричли отмечает, что футбол одновременно объединяет болельщиков на трибунах и сеет национальную рознь, порождает эйфорию и ненависть. Доказывая величие и неоднозначность игры, Кричли постепенно переходит к более узким кейсам — и вот тут-то далёкому от футбола человеку становится скучновато. Если первая часть книги могла заинтересовать их постоянной перекличкой с обществом, то корни неприязни к симуляциям или скрытый смысл накладываемых ограничений требует определённого уровня знаний и опыта.

От главы к главе Кричли постепенно сужает горлышко повествования, последние несколько десятков страниц придутся по душе разве что болельщикам-философам. Кричли анализирует игру через взгляды Хайдеггера и Канта, причём, делает это немного скомкано, не желая то ли грузить неподготовленного читателя, то ли разжёвывать основные тезисы обсуждаемых мыслителей. Возможно, данный ход понадобился автору для перехода от практической части к философской — в конце Кричли приходит к выводу, что эмоциональность боления и сама игра, нередко преподносящая нам сказочные истории успеха в духе американских мелодрам девяностых, превращает футбольный стадион в пространство иррациональности, редкое место, где мы всецело можем отдаться эмоциям.

Кричли явно писал книгу для болельщиков и для интеллигентов. В русском переводе подобного труда нам не хватало — Чемпионат Мира подхлестнул интерес к футболу и породил множество вопросов. Пусть книгу дочитают не все, но мыслящее ядро своё отношение к игре сформирует, и к тому же избавит себя от лишних сомнений.